Прыжок в легенду. О чем звенели рельсы - Страница 143

143

Когда Дмитрий Николаевич Медведев писал свои книги, еще не были известны обстоятельства гибели Кузнецова, и у многих читателей «Сильных духом» возникало немало вопросов относительно последних дней Николая Ивановича. Многие сомневались, действительно ли его нет в живых. Откровенно говоря, нам, его друзьям и товарищам по разведке, тоже не давала покоя эта мысль. И мы продолжали поиски. Были еще раз тщательно проверены все имеющиеся материалы, просмотрены сотни архивных документов и газет, опрошены десятки людей, которые в той или иной мере могли оказаться хотя бы случайно свидетелями действий легендарного партизанского разведчика.

Большую работу провели Александр Александрович Лукин и Николай Струтинский, решившие разыскать место гибели Кузнецова, Белова и Каминского. Вместе с другими товарищами — бывшими партизанами — они начали изучать путь группы Кузнецова из Львова в Ганачевские леса. Были исхожены все тропинки и дороги, которыми могли пробираться навстречу отряду разведчики, детально исследована местность. И следы привели наконец в село Боратин Бродовского района на Львовщине.

Село Боратин… Как попал сюда Кузнецов?

Очевидно, это произошло так.

…Он приехал во Львов в конце января. Уже у контрольно-пропускного пункта увидел он строгое предупреждение военного коменданта, написанное большими буквами на фанерном щите:

...

«Внимание! Внимание!

Военным после прибытия во Львов надлежит немедленно зарегистрироваться в городской комендатуре.

Отметка о прибытии или выезде является обязательной!

Без нее устраиваться на квартиры и ночевать в городе запрещается!»

Конечно, гауптман Зиберт не имел намерения отмечать свой приезд в военной комендатуре и все хлопоты по квартирному вопросу возложил на Яна Каминского, у которого во Львове были дальние родственники и знакомые.

Целыми днями Николай Иванович вместе с Иваном Беловым разъезжали по городу в сером лимузине, а Ян Каминский навещал знакомых, надеясь напасть на след местных подпольщиков или, в крайнем случае, подыскать несколько надежных конспиративных квартир. Но его попытки не приносили результатов.

Что касается Пауля Зиберта, то его дела шли успешно. За два-три дня ему удалось завязать несколько знакомств с местными штабными офицерами, и, как всегда в таких случаях, он сразу же покорил сердца своих новых знакомых. Они начали вводить его в курс многих событий, происходивших во Львове и за его пределами; наконец, от них же он узнал о совещании, которое должно было состояться в оперном театре, и с их помощью даже получил на него пропуск.

После совещания быстро покинул театр. Он сел в машину с намерением поехать к Яну: возможно, у того появились добрые вести, — но неожиданно услышал за спиной знакомый женский голос…

Ее рассказ взволновал Николая Ивановича. Валя и Боганы арестованы. Лидии Ивановне тоже грозит опасность. Отряд далеко, в лесах, кто знает, когда удастся установить связь со своими людьми.

Лидия Ивановна рассказала, что ровенское гестапо проявляло к его особе немалый интерес, что его разыскивают. Что ж, пусть ищут. Пауля Зиберта не так легко заманить в ловушку. А если это случится, то живым они его не возьмут.

И, наверное, в эти минуты он, как бывало и там, в Ровно, рассказывал своим друзьям легенду об отважном соколе, который истек кровью в борьбе с врагами, но навсегда остался живым в песне смелых и сильных духом.

Нет, он не жалел, что приехал в этот город. Он успел собрать немало полезных разведывательных данных. Беседы со штабными офицерами… Совещание… То, о чем он узнал, дойдет до наших, обязательно дойдет.

Не об этом ли думал он тогда? Ему было понятно, что Пауль Зиберт уже перестал быть для гитлеровской контрразведки обыкновенным фронтовым офицером и что здесь, во Львове, он больше не будет иметь возможности с такой же активностью вести разведывательную работу, как в Ровно. Фронт приближается. Поднялась паника. Вокзал переполнен всякими чинами, спешащими отправить свои семьи и награбленное добро. Да и по настроению участников совещания можно было догадаться, что гитлеровцам не придется оказывать во Львове упорного сопротивления советским войскам. Значит, пришло время оставить город и ему, Кузнецову. Если же не удастся встретиться с отрядом, необходимо будет перейти линию фронта. Оккупантам уже недолго осталось хозяйничать на советской земле, но пока жива фашистская гадина, он не может оставаться в стороне от борьбы. Его поле боя — вражеский тыл. И он потребует, чтобы его снова отправили на оккупированную территорию — в Польшу, Чехословакию, Югославию — куда угодно, даже в Берлин.

Надо пробираться на восток. Но перед этим он еще напомнит о себе, еще преподнесет врагам прощальный сюрприз.

…Утром девятого февраля сторожиха музея Ивана Франко, выйдя во двор, заметила у ворот серый лимузин.

«Наверное, за вице-губернатором», — подумала она, но в то же мгновение закралось сомнение: «Нет, за Бауэром всегда приезжает большой черный автомобиль, а на таком ему ехать не к лицу. Да и останавливается вице-губернаторская машина не здесь, а у ворот следующего особняка. Может, это кто-нибудь к нам?»

Она подошла к ограде. Дверца лимузина была открыта, капот поднят, и шофер в солдатской шинели склонился над мотором. Возле него стоял немецкий офицер и что-то сердито бубнил. «Ну и достается парню на орехи», — подумала она, наблюдая эту сцену. Офицер, вероятно, очень спешил и громко подгонял шофера, время от времени поглядывая на часы. А с мотором, видать, дела были плохи.

143