— Где именно и кто? — вырвалось у Иванова.
— О месте мы договоримся после… А кто будет забирать? Ну, хотя бы хозяин этой квартиры или Леня, тот, что свел меня с вами. Он будет и доставлять ваши донесения в отряд…
— Сразу же?
— Если понадобится, то и сразу.
— Знаете что, — сказал Иванов, — я понял вас хорошо. И я не сомневаюсь, что задание, которое вы мне поручаете, очень важное. Я не смог выполнить свой долг перед Родиной в первые месяцы войны, когда хотел с оружием в руках биться с врагом. Правда, я руки вверх не поднял и сам в плен не сдался. Но вот уже почти год я прислуживаю оккупантам. И теперь все, что вы мне поручаете, я постараюсь выполнить безупречно. Пожалуй, на этой станции не найдется никого другого, у кого была бы возможность вести такую работу. Об одном только прошу вас: при случае сделайте так, чтобы я хоть на какое-то время попал в отряд. Вы себе не представляете, как мне хочется побыть среди своих! А может, я стану связным? Почему бы мне самому не доставлять свои донесения партизанам?
— Отложим вашу просьбу на дальнейшее. Пока что ваше место здесь. Обещаю: вы непременно побываете в отряде, познакомитесь с командованием, с бойцами и, если будет нужда, станете связным. Но начинать будем не с этого.
— Согласен, — ответил Иванов.
Мы уточнили отдельные детали нашей дальнейшей совместной работы. На следующее утро газогенератор Лени благополучно доставил меня в Ровно. Там я встретился с Кузнецовым и доложил ему, что задание выполнено. Тогда же он рассказал мне о своей поездке в Здолбунов.
А еще через день Клименко повез на партизанский «маяк» первое донесение Аврама Иванова.
Иванов старался изо всех сил. Мы даже удивлялись, когда он находит время для отдыха, потому что ни один состав, проходивший через Здолбунов на восток, не оставался вне его внимания. Если ему не составляло особенной трудности подсчитать количество вагонов в эшелонах или дознаться о характере грузов, то за другими сведениями (ну хотя бы о станции назначения поезда) приходилось охотиться, пускаясь на всяческие хитрости. С охранниками, сопровождавшими воинские грузы, с солдатами и офицерами, ехавшими на фронт, он нередко завязывал коммерческие отношения. Бутылку самогона, кусок сала или кольцо колбасы обменивал на несколько пачек сигарет, зажигалку, складной нож или карманный фонарик. А за эти предметы добывал у своих подопечных — уборщиков, которые почти все были из окрестных сел, — тот товар, который охотно брали его немецкие «клиенты». Нужно ли говорить, что от этой «коммерции» сам «коммерсант» никакой материальной выгоды не имел? Зато он мог беседовать с едущими в поездах и порой выуживать из них очень интересные сведения.
Не обходилось и без неприятностей. Случалось, что какой-нибудь офицерик, идущий на условия «коммерческого соглашения», забирал у Иванова колбасу, сало и первачок, а взамен показывал ему кукиш, начинал ругаться, а то и угрожать пистолетом. Нередко в таких случаях бригадира уборщиков выручал сам майор Вайнер. Нахалу офицеру не оставалось ничего иного как свести все на шутку и сполна расплатиться с Ивановым.
Разумеется, заместитель здолбуновского коменданта защищал бригадира уборщиков не бесплатно. Иванов щедро одарял своего покровителя, и чуть только уборщик появлялся в военной комендатуре, как майор Вайнер зазывал его к себе в кабинет и спрашивал:
— Есть что-нибудь оригинальное?
— Так точно, — отвечал Иванов и выкладывал на стол майору какую-нибудь вещичку.
И на этот раз, когда Иванов пришел в комендатуру, чтобы подписать наряд на выполненные работы, Вайнер, как обычно, спросил:
— Принес что-нибудь для моей коллекции?
Как ни обидно, на этот раз у Аврама ничего не было. Но он машинально сунул руку в карман и вытащил оттуда две новенькие ассигнации по пятьдесят марок.
— Что это, рейхсмарки? — удивился Вайнер.
— Да, господин майор.
— О-о-о! Зер гут, — обрадовался немец. — Очень хорошо! Какой дурак и за что дал их тебе?
— Мы обрабатывали поезд, который шел в Германию. Я предложил одному офицеру сушеных грибов. У него ничего, кроме рейхсмарок, не было, и я позволил себе взять их для вас.
— Да это лучше всяких зажигалок и портсигаров, — обрадовался майор. — Такой чепухи у меня уже целая коллекция. А деньги… — он даже причмокнул, — вещь более полезная и реальная. — Подумал еще и добавил: — Только я советовал бы тебе больше никому не предлагать сушеных грибов. Если ты можешь их достать, неси мне. Мои родители, особенно сестренка Клара очень любят сушеные грибы. Да и мне они по вкусу. Кроме грибов можешь приносить сало, яйца, мед, а если найдешь сладкую вишневую наливочку, тащи и ее.
Через день Вайнер наслаждался ароматом сушеных грибов. Насытить его аппетит оказалось очень нелегко: чем больше он получал от Иванова, тем больше требовал. И нам ничего другого не оставалось, как взять на себя заботу по обеспечению продовольственными товарами и деньгами заместителя здолбуновского коменданта, — ведь в его особе наш разведчик приобрел надежного защитника и покровителя.
Однако вскоре в снабжении майора Вайнера начались перебои. Произошло это после того, как Аврам Иванов впервые встретился с Николаем Ивановичем Кузнецовым. Встреча состоялась на квартире у Лени Клименко.
Когда к дому подъехал газогенератор и из его кабины ловко выскочил статный обер-лейтенант, Иванов, стоявший у окна, метнулся в сторону и с тревогой в голосе объявил: