Прыжок в легенду. О чем звенели рельсы - Страница 33


К оглавлению

33

За нарушение этих и других приказов была установлена смертная казнь. В бывших панских имениях, на базе которых при советской власти были созданы совхозы и колхозы, теперь поселились новые «правители» — помещики из числа недобитых гитлеровских вояк. Некоторым из высших гитлеровских офицеров, ставших инвалидами на Восточном фронте, фюрер в порядке поощрения «дарил» такие имения.

В селе Зурно, расположенном неподалеку от города Березно, находилось имение, в котором, по данным нашей разведки, сконцентрировалось большое количество скота, птицы, зерна и овощей, отобранных у населения для отправки на фронт.

— Придется послать ребят за продуктами в зурновское имение, — обратился Медведев к Лукину и Стехову.

— Я тоже такого мнения, Дмитрий Николаевич, — поддержал командира Лукин. — В Зурно сейчас очень много скота, недавно вступил в строй спиртзавод. Туда прибыл новый управляющий хозяйством, какой-то молодой лейтенантик, сын известного гитлеровского генерала.

— Дмитрий Николаевич, — вмешался в разговор врач Альберт Цессарский, — в Зурно нужно идти обязательно. Наша санчасть осталась без спирта. А мы без него как без рук. Разрешите пойти и мне.

— Какая там охрана? — поинтересовался Медведев.

— Раньше были одни полицаи, а когда пустили спиртзавод, прибыл новый управляющий и, говорят, привез с собой солдат, — ответил Лукин.

Было решено разрушить зурновское имение и завод, обеспечить себя продуктами, а охрану взять в плен или уничтожить. Эту операцию поручили роте под командованием старшего лейтенанта Александра Базанова. Охотников принять участие в операции оказалось много. Попросились на эту операцию и мы, «городские разведчики»: Коля Струтинский, Михаил Шевчук и я.

Медведев сначала не давал согласия.

— Нечего вам там делать, — говорил он. — Отдохните после Ровно, так как вскоре снова придется идти туда.

— Товарищ командир, — стал просить Шевчук, — если бы вы знали, как нам хочется по-настоящему встретиться с врагом.

Медведев смягчился:

— Ладно, идите. Помните, — командир обернулся к Базанову, — эта операция, по всей вероятности, будет нелегкой. Неподалеку от зурновского имения — Березно, а там — гарнизон. Вряд ли вам удастся избежать столкновения. Да и до Костополя рукой подать. Оттуда тоже могут наскочить немцы. Необходимо действовать четко, быстро и к рассвету миновать все опасные места.

— Понятно, товарищ командир! Разрешите идти?

— Нет, еще одно, товарищ Базанов. Меня беспокоит операция со спиртом. Его надо взять, он необходим Цессарскому, но смотрите, чтобы ребята не натворили глупостей. Чего доброго, еще возникнет пожар. Поставьте возле спирта надежную охрану и проинструктируйте, как с ним обращаться.

— Разрешите пойти мне, я организую все как следует, — вставил врач.

— Нет, Альберт Вениаминович. Вам придется остаться в отряде с больными и ранеными. Вы нам нужны здесь, а спирт ребята и без вас раздобудут.

В полночь наша группа, насчитывавшая около полусотни партизан, подошла к Зурно. Имение стояло на краю села, тут же, рядом с управлением, спиртзавод.

Без единого выстрела, за полчаса мы справились с охраной и управляющим, связали их и положили на сани. Зерно, крупу, муку, сухофрукты и другие продукты питания, несколько бочек спирта погрузили на подводы, которых в имении оказалось достаточно. Запрягли лошадей и погнали в отряд. Туда же угнали скот.

Заминировали имение и уже собрались было идти из села, как вдруг Коля Струтинский вспомнил, что Лукин говорил ему о переводчике, приехавшем в Зурно вместе с управляющим.

— Найти его немедленно и взять с собой, — приказал Базанов. — Гнидюк, займись этим делом!

Мы с Шевчуком отправились на поиски. Рабочие завода показали нам, где живет переводчик управляющего — пан Станкевич.

— Вон там, на втором этаже.

Пан Станкевич заставил себя долго упрашивать, но дверей так и не открыл. Когда Миша ломом высадил их и мы зажгли свет, перед нами предстала такая картина: в углу комнаты, забаррикадированном подушками и перинами, забились мужчина, женщина и двое ребят. В руке у мужчины был пистолет, но он не понадобился владельцу, дрожавшему словно в лихорадке. Лицо мужчины показалось мне очень знакомым, и в тот же миг я вспомнил свою первую поездку в Ровно, разговорчивую старушку, неожиданную встречу с оккупантами и беседу с переводчиком, который спас мне тогда жизнь.

— Предъявите документы! — приказал я.

— Пожалуйста, — переводчик вытащил из кармана свой аусвайс.

— «Здислав Станкевич, переводчик немецкой управы в Березно», — прочитал я вслух.

— Так точно, уважаемый пан.

— Вы по национальности поляк?

— Так точно.

— Лучший друг учителя Курильчука из Балашовки?

— Так точно. А откуда, осмелюсь спросить, вам это известно? В аусвайсе этого не написано.

— Мы же с вами старые знакомые.

Пан Станкевич с удивлением взглянул на меня.

— А-а! Вспомнил! Так это вы? Какая приятная встреча! Надеюсь, вы мне сегодня тоже поможете остаться в живых, хоть я и служу немцам?

— Вет за вет, — по-польски ответил я переводчику. — Но вам придется расстаться с пистолетом.

— О, пожалуйста! Только напишите расписку, что вы, партизаны, были здесь и отобрали его у меня.

— Расписку придется писать большую, так как мы берем не только пистолет, а все имение, даже немцев, а завод через десять минут взлетит на воздух.

— О, Езус Мария, матка боска! Мой шеф не выдержит такой трагедии.

33