Он оторвался от текста и продолжал:
— Очевидно, не от сладкой жизни фашисты пошли на это. Не хватает холуев среди бандеровцев, вот они и апеллируют к полякам. Послушайте, что они пишут: «Призываем всех честных поляков поддержать немецкое правительство в борьбе с врагами великого рейха, немедленно поступить на службу в криминальную полицию…» И еще: «Все добровольно изъявившие согласие обеспечиваются специальной униформой, оружием, бесплатным казино, а семейные — комфортабельными квартирами, в которых когда-то жили коммунисты и евреи, а также другими льготами…»
— Ну и что из этого? — спросил Медведев. — Обычное объявление. В чем заключается ваша идея?
— Мне кажется, что стоило бы кого-нибудь из наших ребят направить в эту полицию.
— Действительно, идея неплохая, — согласился Дмитрий Николаевич. — Вы имеете кого-то на примете?
— Можно Гнидюка или Шевчука. Пана Богинского и пана Янкевича считают в Ровно чистокровными шляхтичами. Подошли бы Коля Струтинский, Ян Каминский.
— Нет, — возразил Медведев. — Этих ребят не стоит направлять в шуцполицию. Они и так неплохо себя чувствуют в городе. Вот если бы найти кого-то другого!
В отряде было немало поляков, но нелегко было найти среди них человека, который бы желал, а главное мог «переквалифицироваться» из партизана в шуцполицая.
Когда об этой идее узнал Коля Струтинский, он сразу же назвал кандидатуру:
— Лучше Петра Мамонца не найти.
Николай, как всегда, не ошибся: его родственник Петр Маркович Мамонец был именно тем человеком, который более всего подходил для выполнения этого необычного задания.
Когда в сентябре тридцать девятого года гитлеровская Германия напала на Польшу, Петр Маркович, как и многие другие жители Западной Украины, был послан на фронт. Но не успел он надеть мундир польского сержанта и привыкнуть к военной жизни, как генеральный штаб Войска Польского капитулировал, а главнокомандующий, маршал Рыдз-Смиглы, бежал в Румынию. Что же касается санационного правительства Речи Посполитой, то оно распалось после первой же бомбы, упавшей на Варшаву.
Не прошло и двух недель с начала войны, как немецкие войска заняли почти всю Польшу. Целые полки и дивизии польской армии оказались в плену у фашистов. Очутился на чужбине и сержант Петр Мамонец. Сначала — Германия, Рейнская область, а затем, когда гитлеровцы оккупировали Францию, — далекая Шампань.
Николай Струтинский рассказал Дмитрию Медведеву о своем родственнике, находящемся в неволе, и во Францию Петру Мамонцу было отправлено письмо от матери.
...«Дорогой сынок, — писала она, — у нас, на Полесье, вырастает хороший урожай. Вокруг по лесам косари косят траву, заготавливают сено. И хоть погода не всегда благоприятная: то с запада, то с севера движутся черные тучи, срывается буря, — люди все-таки как-то справляются. Жаль, что ты не с этими людьми, не можешь взять косу в руки да пойти на косовицу. Надеемся, дорогой сыночек, что ты будешь с нами…»
И Петр понял все. Там, на Полесье, на родной земле, идет борьба с врагом. Там, в лесах, есть «косари» — партизаны. И мать призывает его быть вместе с ними. Он внял голосу матери, голосу совести и сбежал из плена.
Более двух месяцев добирался он из Франции на родину. Ехал в товарных вагонах, шел пешком, полз. Находил добрых людей, которые давали ему поесть, прятали от врагов, а иногда и подбрасывали на каком-нибудь транспорте несколько километров. Прошел через всю Германию и Польшу. Спасало то, что неплохо знал немецкий и польский языки.
На восточный берег Одера решил перебраться поездом. Но попробуй сделать это, если пассажирские и военные поезда на полустанках не останавливаются. И вот однажды в тупике одной маленькой станции он увидел состав с трубами большого диаметра. Подслушал разговор железнодорожников, узнал, куда отправляется состав. А следовал он в Бреслау. Ночью Мамонец устроился в нижней трубе. Трудно себе представить, что испытывает человек, когда более суток лежит в трубе, где нельзя ни шевельнуться, ни изменить позу.
Нестерпимое желание вернуться на родную землю и встать в ряды партизан побеждало все муки.
Полегчало на душе, когда очутился в первом селе на территории Польши. Здесь он почти полностью доверил свою судьбу людям. Когда сказал им, что бежал из плена, что возвращается в родные места, польские патриоты помогали ему всем, чем могли.
Сотни километров, пройденных Мамонцем, стали для него большой жизненной школой. Несмотря на жестокий гитлеровский террор, он всюду, даже в самой Германии, находил честных людей, которые, рискуя жизнью, оказывали ему помощь. И всегда, рассказывая о своем бегстве из фашистского плена, он повторяет: «Свет не без добрых людей. Главное — найти их».
Дома Петр Маркович увидел жуткую картину. За несколько дней до его возвращения к ним в дом ворвались бандиты и на глазах матери и сестры расстреляли старшего брата, Николая. Мать — Марию Степановну, отчима Виктора и сестру Ядзю медведевцы забрали в партизанский отряд. Петр тоже хотел сразу взять оружие и пойти в партизаны, но Медведев посоветовал ему поселиться в Ровно.
— А чем я там буду заниматься? — удивился Петр Маркович. — У меня жена, ребенок, все знают, что я в плену, и мне нечего делать в городе. Я возвратился сюда, чтобы бороться, а не сидеть сложа руки.
— Борьба идет не только в лесу, — возразил Дмитрий Николаевич, — стрелять из автомата может каждый. А вы способны на большее. Вы владеете несколькими языками, хорошо знаете врага, у вас немалый жизненный опыт. Именно это и необходимо разведчику.