Прыжок в легенду. О чем звенели рельсы - Страница 73

Посоветовавшись, мы решили: нужно идти обоим и доводить дело до конца, кем бы Лисовская ни оказалась.

В половине девятого я постучал в дверь дома № 15 по улице Легионов. Открыла Лена.

— Тсс, — прошептала она. — Проходите в эту комнату. Сестра просила, чтобы вы подождали.

Из-за двери, что вела в комнату Лисовской, слышался спокойный голос Николая Ивановича и веселый смех Лидии Ивановны. Минут через пять она вбежала ко мне в комнату, поздоровалась и тихо предупредила:

— Прошу извинить, у меня сейчас важный фриц из штаба Кицингера. Кажется, клюет. Я его быстренько вытурю, и тогда обо всем поговорим. А пока посмотрите альбом…

Внезапно открылась дверь, и за спиной Лисовской появился Николай Иванович.

— Кто это к вам, фрау Лисовская, так поздно? Не партизан ли, случайно? — сурово спросил он хозяйку.

Она довольно энергично ответила:

— Ну что вы, герр обер-лейтенант!! Это — мой кузен. Приехал в гости из Костополя.

Кузнецов холодно, почти злобно взглянул на меня. Его лицо в этот момент показалось мне ледяным, никаких признаков человечности в нем не осталось.

— Документы! — резко бросил он.

Дрожащими пальцами я вытащил из кармана свой аусвайс и мельдкарту и подал их Кузнецову.

Тот долго рассматривал бумаги, переводя взгляд с них то на меня, то на Лисовскую. Потом спрятал документы в свой карман и недовольно процедил:

— Завтра зайдите в гестапо. Увидим, какой вы кузен фрау Лели.

Николай Иванович настолько блестяще исполнил свою роль, что у Лисовской, которая очень хорошо знала повадки гитлеровских офицеров, не возникло ни малейшего сомнения относительно Пауля Зиберта.

А я еле сдерживал смех.

Лидия Ивановна не ожидала такого. Она растерялась, покраснела и стала уговаривать обер-лейтенанта возвратить мне документы. Она говорила, что очень хорошо меня знает, что вполне может за меня поручиться, что я симпатизирую немцам и ненавижу большевиков… А Пауль Зиберт был неумолим и долго читал Лисовской нравоучение.

Наконец, когда Лидия Ивановна накрыла стол и угостила обер-лейтенанта, он подобрел и велел позвать к столу меня. Он налил всем коньяку, поднялся и провозгласил тост за фюрера. Потом мы выпили за «великую Германию», «за новый порядок», «за очаровательную хозяйку». Обер-лейтенант уже не смотрел на меня злыми глазами, он даже дружелюбно похлопал меня по плечу, отдал документы и вежливо попросил оставить его с фрау Лелей наедине.

Я вышел в соседнюю комнату. Закрывая за мной дверь, Лидия Ивановна успела сказать:

— Я мигом его выпровожу. Подождите.

И действительно, через несколько минут обер-лейтенант Пауль Зиберт откланялся хозяйке и ушел.

— Слава богу, все обошлось! — облегченно вздохнула Лидия Ивановна, как только за Кузнецовым закрылась дверь. — Я так переволновалась за вас! А как мужественно вы держались! Просто восхищена вашим хладнокровием. Если бы он не отдал документы, вы бы его ухлопали, да?

— Видно было бы, — ответил я. — Во всяком случае, в гестапо я с ним не пошел бы.

— А документы эти настоящие?

— Нет, поддельные. Но немцы еще не придирались.

Я поинтересовался, какого мнения Лисовская о своем новом знакомом Пауле Зиберте и что ей о нем известно.

— О, о нем очень много мне рассказывали! Некоторые офицеры от него в восторге. Меня же он интересует потому, что работает в штабе Кицингера и из него можно кое-что выудить. Одно меня лишь беспокоит, — продолжала она, — то, что этот Пауль водится с гестаповцами. Кстати, они меня с ним и познакомили. А сегодняшний случай с проверкой документов тоже очень подозрительный. Надо быть с ним осторожней. Мне, конечно, он ничего не сделает, а вам я советовала бы остерегаться.

На следующий день я передал этот разговор Кузнецову.

— А все-таки она очень подозрительная особа, — сказал он. — Гестаповцы — ее лучшие друзья, каждый раз она заводит новые знакомства с немецкими офицерами и одновременно предлагает свои услуги партизанам. Мне кажется, что это утонченная двойная игра. Но у нас теперь есть возможность проверить ее гражданскую совесть: с одной стороны — фашист, с другой — партизан. Будем действовать сообща!

Николай Иванович стал чаще бывать у Лисовской, подолгу разговаривал с ней, разглашая ей «секреты» штаба Кицингера, «военные тайны» и рассказывая разные небылицы о себе и о своих «друзьях-офицерах». А Лидия Ивановна все, до малейших деталей, запоминала и потом пересказывала мне. Просто диву даешься, как она могла запоминать столько цифр, названий, подробностей! Доходило даже до того, что Лисовская выкрадывала у Кузнецова фальшивые документы, записи, некоторые вещи. Конечно, через меня они снова попадали к нему.

Должен признаться, я даже воспользовался этой старательностью и безупречным исполнением Лидией Ивановной моих поручений, так сказать, в корыстных целях.

Мы, обыкновенные разведчики, хотя и имели деньги в достаточном количестве, не все могли купить. В магазинах с надписями «только для немцев», в которых было все, что угодно, товары продавались за рейхсмарки (а не за оккупационные), и не немцам вход туда был запрещен. Командование не позволяло нам иметь рейхсмарки и пользоваться ими, чтобы не навлечь на себя лишних подозрений. Но мы не против были иногда купить бутылку рома или шампанского, пачку хороших сигарет, зажигалку, флакончик французских духов и другие дефицитные товары.

Кузнецов пользовался услугами магазинов «только для немцев», ему одному из нашей группы выдавались рейхсмарки, причем в неограниченном количестве.